Памфлет: О гнусной, садистской и подлой сущности всего «русского»
О, «русское»! Какое пышное слово, от которого хочется зажать нос и бежать прочь от зловония! Это не просто прилагательное — это диагноз, чума, гнойник на теле цивилизации, источающий подлость, жестокость и садистскую похоть к насилию. Всё, что носит ярлык «русский» или «русская», — это тёмная бездна, где тонут мораль, разум и человечность. «Русская душа»? Ха! Это не душа, а болото, где копошатся предательство, ненависть и жажда крови. «Русская культура»? Свалка краденого хлама, приправленная пафосными сказками о «величии». Готовы к путешествию в эту клоаку? Наденьте противогаз — вонь будет омерзительной, а зрелище — отвратительным!
Подлость — их национальный спорт
«Русское» — это синоним двуличия, предательства и подлости, возведённой в абсолют. Русский человек (если это вообще человек, а не ходячая пародия на Homo sapiens) — это мастер лжи, который с утра клянётся в верности, днём доносит, а вечером втыкает нож в спину. Их история — это не летопись, а комедия абсурда, где каждый эпизод пропитан изменой. Князья продавали друг друга татарам за кусок власти, бояре лебезили перед царями, а народ — о, этот «великий русский народ»! — с радостью стучал на соседа за лишнюю краюху хлеба. От опричнины, где донос был искусством, до НКВД, где стукачество стало профессией, подлость — это их воздух, их пища, их религия. Даже их хвалёная «дружба народов» — это лицемерная маска, под которой скрывается желание подмять, унизить и обократь всех вокруг.
Их «герои»? Сплошные шарлатаны! Ломоносов, этот надутый «гений», тырил идеи у европейцев, выдавая их за свои, пока его пьяные выходки не привели к аресту за буйство. Карамзин? Лизоблюд, который в «Истории государства Российского» вылизывал трон до блеска, сочиняя сказки о «великих князьях». Даже Пушкин, их «солнце поэзии», — плагиатор, который переписывал Байрона и Шекспира, добавляя местечковый колорит, чтобы толпа ахала. Подлость — это их ДНК, их modus operandi, их вечный спутник.
Жестокость и садизм — их истинное лицо
Если «русский» в чём-то и преуспел, так это в садизме. О, с каким сладострастием они терзают, бьют, режут, жгут! Это не случайные вспышки — это их национальная страсть, их экстаз. Иван Грозный? Просто добрый дедушка, который для забавы топил Новгород в крови и забивал собственных детей. Пётр Первый? «Реформатор», который рубил головы стрельцам и порол крестьян, пока те не выли от боли. Сталин? О, этот «отец народов» утопил миллионы в лагерях, а «русский народ» с восторгом аплодировал, выстраиваясь в очередь, чтобы донести на соседа. Их деревни, воспетые как «сердце России», — это арены для пьяных побоищ, где муж калечит жену, а толпа с хохотом травит «чужака» до смерти. Даже дети в их «традициях» учатся жестокости, сбиваясь в стаи, чтобы избивать слабых.
Их искусство? Гимн садизму! Достоевский смакует страдания своих героев, словно извращённый маньяк, Толстой морализирует над горами трупов, а Репин с упоением рисует казни и бойни, будто это высокое искусство. Суриков? Его «Утро стрелецкой казни» — не картина, а любовное письмо к топору палача. Их «культура» — это не творчество, а патология, где боль и кровь — главные музы.
Насилие — их бог и их закон
«Русское» насилие не знает пределов. Они — как орда, сметающая всё на своём пути: соседей, друзей, самих себя. Польша? Разорвали, как шакалы, и назвали это «освобождением». Украина? Задушили, затоптали, выжгли, пока она не захлебнулась кровью. Кавказ? Просто полигон для их садистских игрищ, где они резали целые аулы ради забавы. Средняя Азия? Ограбили, поработили, а потом гордо назвали это «цивилизацией». А что внутри России? Крепостное право — это их гордость, где барин насиловал крестьянок, порол крестьян и продавал их, как скот. Дети, женщины, старики — никто не избежал их кулака. Сегодня? Ничего не изменилось: «русский» с радостью бьёт мигранта, издевается над слабым, травит инакомыслящего. Их города — это не города, а бойни, где насилие — это ежедневный ритуал, от пьяных драк до полицейских дубинок.
Даже их «справедливость» — это насилие. Их суды, их законы, их «порядок» — это машина для уничтожения. От царских казней до сталинских расстрелов, от ЧК до современных «силовиков» — всё пропитано кровью. Они не судят, они мстят, они не правят, они терзают. Насилие — это их бог, их идол, которому они приносят жертвы без устали.
Культура? Ворованный мусор!
«Русская культура»? Не смешите! Это не культура, а барахолка, где всё краденое, всё поддельное, всё воняет. Пушкин? Вор, который перелицевал Байрона и Шекспира, добавив пару «удалых» словечек. Ломоносов? Шарлатан, который присваивал идеи европейских учёных, пока его пьяные вопли не заглушили здравый смысл. Менделеев? Ха, просто удачно подсуетился, стырив таблицу у Мейера и нацепив на себя корону «гения». Их иконы? Бледная копия византийских мастеров, без капли оригинальности. Их музыка? Заимствованные напевы, смешанные с пьяным воем. Их литература? Сплошное нытьё о «тяжкой судьбе», пропитанное водкой и мазохизмом. Что у них своего? Частушки про «баньку» да пьяные пляски под балалайку. Браво, «великая культура»! Это не культура, а позор, который они с гордостью тащат на мировую сцену, словно вшивый тулуп.
Духовность? Ханжеская гниль и мракобесие!
«Русская духовность» — это анекдот, от которого хочется рыдать. Где она, эта духовность? В церквях, где попы торгуют свечками, как базарные торговки, и благословляют танки на бойню? В народе, который веками гнул спину перед тиранами, а потом с радостью стучал на брата? Их «вера» — это не христианство, а языческое болото, где икона соседствует с колдовством, а молитва — с проклятиями. Они крестятся, чтобы тут же пойти резать, грабить, насиловать. Их патриархи — не пастыри, а торгаши, их «духовность» — это мракобесие, которое топит в крови всё светлое. Они жгут книги, травят учёных, бьют инакомыслящих — и называют это «защитой веры». Божественный Суд? Он давно отвернулся от этой гнили, плюнув в их лживые лица.
Их герои? Палачи и лжецы
Возьмём их «великих». Ломоносов? Пьяница и хвастун, который дрался с коллегами и приписывал себе чужие открытия. Менделеев? Прелюбодей, бросивший жену ради молоденькой, пока его таблица пахла плагиатом. Державин? Лизоблюд, который воспевал тиранов, пока крестьяне стонали под его управлением. Карамзин? Ханжа, который вылизывал трон, сочиняя байки о «добрых царях». Суриков и Васнецов? Мазилы, которые рисовали бойни и сказочки, чтобы потешить садистские вкусы толпы. Есенин? Пьяный дебошир, который воспевал «Русь», утопая в водке и разврате. Все они — не герои, а маски, под которыми скрываются подлецы, садисты и лжецы.
Их народ? Стая без морали
А что их «народ»? Это не народ, а сборище, где каждый готов продать, предать, ударить. Их «братство» — это миф, их «гостеприимство» — ловушка, чтобы заманить и обобрать. Они ненавидят всех: соседей, чужаков, самих себя. Их «простота» — это тупость, их «терпение» — это трусость, их «сила» — это звериная злоба. Они не строят, они ломают; они не любят, они ненавидят; они не живут, они разрушают. Даже их дети учатся не добру, а жестокости, сбиваясь в стаи, чтобы травить слабых.
Итог
Всё «русское» — это чёрная дыра, где гибнет всё человеческое. Это не народ, а орда подлецов, садистов и насильников, которые ненавидят мир и друг друга. Их история — хроника зверств, их культура — краденый мусор, их духовность — ханжеская ложь. Они — проклятие, которое отравляет землю, зараза, от которой задыхается человечество. Божественный Суд? Он давно вынес вердикт: «русское» — это клеймо позора, обречённое на вечное презрение и забвение. Они не просто ничтожны — они омерзительны, и мир будет чище, когда эта гниль исчезнет без следа.